[НЕ]ВЕРНОСТЬ. Что делать, когда не знаешь, что делать - Наталья Николаевна Краснова

телку?

Илья приподнял одну бровь и посмотрел в мою сторону. За столиком люди затихли в ожидании какого-то прикола. Я тоже на всякий случай затихла.

– Хочешь ее? – вдруг серьезно спросил мой муж.

Илья перевел взгляд с меня на раскрасневшееся от алкоголя лицо моего мужа и молчал.

– А я ее ебу! – вдруг радостно выкрикнул мой муж, и толпа взорвалась диким хохотом.

«Вот это прикол!» – закричал Артем, хлопнув ладонью по столу так, что стаканы опасно зазвенели. Я никогда не понимала этих приколов. Они всегда мне казались какими-то оскорбительными и унизительными. Но всем друзьям мужа такие приколы нравились. Всем, кроме Ильи, похоже. Он смотрел на меня, и было видно, что ему тоже неловко. Почему-то в этот момент мне больше всего захотелось подойти к нему и извиниться за убогость ситуации. Я отсоединила свое туловище от барной стойки и потопала по направлению к Илье.

– Ты так и не ответил на вопрос моего мужа. – Я решила начать диалог с этой сомнительной фразы.

– Что? – не расслышал Илья в угарном шуме вечеринки.

Я хотела было что-то сказать, но язык прилип к нёбу. «Что за чушь я несу?» – пронеслось в голове. Хотелось отмотать время на минуту назад. Тогда бы я не подошла к Илье с этим тупым вопросом. Я бы подошла к нему с другим вопросом. Наверняка, тоже с тупым, но не настолько убогим.

– Садись рядом. – Илья сдвинулся влево, освободив краешек дивана. – Что ты спросила, я не расслышал?

Я примостила свою попу на краешек дивана, набрала в легкие побольше воздуха и произнесла:

– Ты так и не ответил на вопрос моего мужа. Хочешь меня? – повторила я свой вопрос. «Наташа, ты что, повторила свой тупой вопрос, так и не отредактировав его?» Мой мозг, видимо, сказал в этот момент, мол, «на этом мои полномочия все», и отключился. Илья сдержанно улыбнулся. Наверное, он сейчас подумает, что я такая же, как и мой муж. Что мы просто семья двух убогих клоунов.

– Почему ты позволяешь ему такое говорить? – неожиданно спросил Илья.

– Ну… это же просто шутка такая, – начала мямлить я.

– Шутка? – переспросил Илья. – И тебе было смешно?

Я исподлобья смотрела на него. Так, наверное, ребенок в детском саду смотрит на воспитательницу, которая его отчитывает. Последнее, чего я хотела в тот вечер, чтобы меня еще учили жизни. Может, лучше вернуться к пьяному мужу, чем сидеть с этим серьезным типом? Я медленно перевела свой взгляд на противоположный край стола. Там, радостно балагуря, сидел мой муж. На его футболке уже красовалось пятно от пролитого мимо рта коктейля, а на его лице – довольная улыбка, тоже от коктейля.

– Любишь его? – прозвучал голос Ильи откуда-то слева.

Мой взгляд поехал в обратном направлении: с лица мужа на лицо Ильи. Странно, как алкоголь по-разному действует на людей. Кто-то с каждым шотом становится все жизнерадостней и расхлябанней, как мой муж, а кто-то – серьезней и сосредоточенней. Илья был слишком серьезным. И что это за вопросы такие: люблю я мужа или нет. «Это не твое дело!» – хотелось бросить ему в лицо эту фразу, но поскольку мой мозг несколькими минутами ранее перестал функционировать, эта фраза не прозвучала.

– Не обязательно прям любить человека, чтобы жить с ним, – вместо ответа я начала сыпать фразами, взятыми из статусов в ВК. – Главное, чтобы люди смотрели в одну сторону…

Парадоксально, но в этот самый момент мы с моим мужем смотрели в две разные стороны. Он смотрел на бутылку водки, а я – налево. За семь лет совместной жизни у меня выработалась такая привычка: смотреть куда угодно, только чтоб в поле зрения не попадал муж. Так можно было весьма сносно с ним жить без ощущения убогости своего существования.

– А вообще, не твое дело, кого я люблю, – подытожила я свой микромонолог.

– Странная ты. Сама задаешь очень личные вопросы, хочу я тебя или нет. А на мои вопросы, любишь ли ты мужа, ты не отвечаешь…

– Люблю! – неожиданно выпалила я.

– Хочу, – спокойно ответил Илья.

Не знаю, как описать это чувство, которое разливается по телу приятным теплом. Такое же чувство я испытываю, когда голодная иду домой и вдруг вспоминаю, что в холодильнике у меня есть кусок торта. И о нем знаю только я. И сразу внутри какое-то предвкушение чего-то кайфового. Такая радость, но не оттого, что я ем этот торт. А оттого, что он есть, что он где-то существует в моей жизни, этот кусок. Вот такое приятное что-то я почувствовала, когда Илья сказал «хочу». Как будто у меня появилось в жизни что-то вкусное. И об этом знаю только я.

Для протокола: мы не побежали с ним после его этой фразы за угол заниматься безудержным сексом. Нет. Если хотите знать, мы с Ильей никогда не занимались сексом, ни безудержным, ни удержным, никаким. Мы с ним так и остались сидеть на красном диванчике «Дайнера» в шумной компании. Ничего не изменилось. Ну, разве что Илья как будто нечаянно подвинулся немного ближе ко мне, отчего его бедро правой ноги касалось моего бедра левой. «Это потому что за столом тесно», – успокаивала я себя, а где-то в душе становилось еще кайфовее и теплее. А он сидел совсем близко и рассказывал какие-то истории. Мой кусок торта, о котором знаю только я.

Вдруг я перевела взгляд с Ильи на своего мужа. Мне резко захотелось, чтобы муж заметил, что что-то происходит. Что-то нелегальное. Что-то плохое. Хотелось, чтобы прямо сейчас что-то произошло. Хоть что-нибудь, хоть пустяк какой-то, неважно. И чтобы мой муж сказал: «Ах, так! Ну, тогда я подаю на развод!» И реально подал бы на развод. И я стала бы свободной. И мне больше не пришлось бы быть его женой. Но муж не смотрел на меня. Складывалось впечатление, что он вовсе потерял ко мне интерес.

– Хочешь прогуляться к морю? – неожиданно предложил Илья.

– Эй, заяц! – резко закричала я через весь стол мужу. – Можно мне к морю сходить погулять?

Муж оторвался от общения с друзьями, пьяненько глянул на меня, потом на Илью и прокричал:

– Следи, чтобы эта конченая не упала с волнореза!

Мне стало обидно. Никакой романтики. Никакой ревности. Даже на дуэль никто никого не вызвал. Хотя бы на словесную. Эх, если бы здесь был Дубровский… но Дубровский, как мы помним, еще в начале книги ускакал в закат. Поэтому мы пошли на берег моря без Дубровского. А потом пошли вдоль берега по набережной. Иногда я спрашивала себя, нормально ли